Вот почему некоторые женщины всю жизнь мучаются с мудаками.
У этих женщин нет бездушного сокрушителя.
Вывожу я свою овчару на выгул. В парке встречаем компанию домашних собак, здороваемся, идём дальше. Нет у нас к ним интереса. Встречаем двух незнакомых хаски. Красавцы, и знают же, кобели, что они красавцы. Оба начинают приставать. Один агрессивен, хамит. Овчара его отшивает. Другой с повадками джентльмена. Овчара отшивает и его. Она не такая!Идём дальше. Малоэтажный район, закоулки. С помойки встают три собаки, лают, затем рычат и скалятся.
Овчара тормозит и желает остаться. Ей дают понять, что тут хоронят широко: одна нога здесь, другая там. Овчара ходит кругами и зигзагами, извергая жесты и позы. Результат: два смердящих шелудивых пса становятся её преданными поклонниками. Она (пять лет, стерилизована) играет с ними, аки щенявочка. Дефолтная сука удаляется в закоулки, где незримо слагает подходящий миннезанг.
И вдруг я бездушно сокрушаю эту идиллию, хотя главный пёс тащится следом ещё три квартала, пока встречные дворняги не спрашивают тычё.
У этих женщин нет бездушного сокрушителя.
Вывожу я свою овчару на выгул. В парке встречаем компанию домашних собак, здороваемся, идём дальше. Нет у нас к ним интереса. Встречаем двух незнакомых хаски. Красавцы, и знают же, кобели, что они красавцы. Оба начинают приставать. Один агрессивен, хамит. Овчара его отшивает. Другой с повадками джентльмена. Овчара отшивает и его. Она не такая!Идём дальше. Малоэтажный район, закоулки. С помойки встают три собаки, лают, затем рычат и скалятся.
Овчара тормозит и желает остаться. Ей дают понять, что тут хоронят широко: одна нога здесь, другая там. Овчара ходит кругами и зигзагами, извергая жесты и позы. Результат: два смердящих шелудивых пса становятся её преданными поклонниками. Она (пять лет, стерилизована) играет с ними, аки щенявочка. Дефолтная сука удаляется в закоулки, где незримо слагает подходящий миннезанг.
И вдруг я бездушно сокрушаю эту идиллию, хотя главный пёс тащится следом ещё три квартала, пока встречные дворняги не спрашивают тычё.